«Приходят десятки сообщений, что ужесточается контроль на границе». Узнали, как сейчас силовики ищут участников протестов 2020 года

16 июля 2025 в 1752686040
Александра Реквисова / «Зеркало»

Силовики начали просить «граждан» опознать на фото участников акций протеста 2020 года в Барановичах и Жодино. Как сейчас ищут участников протестов и к каким новым практикам обращаются? И насколько сильно власти активизировались с учетом того, что подходят пятилетние сроки давности по «народной» уголовной статье?

Глава фонда солидарности BYSOL Андрей Стрижак отмечает, что усиление давления началось примерно с конца прошлого года. Сейчас предпринимаются попытки привлечь тех, кто еще не попал во внимание силовых ведомств. Он усматривает в этом определенный гибридный подход. С одной стороны, государственные структуры стараются создать иллюзию либерализации, амнистии и прочего, точечно освобождая некоторых политзаключенных и используя при этом часть гражданского общества, которая доверяет этим действиям. С другой - масштабы репрессий не снижаются.

- То, что фиксируем мы и наши коллеги из правозащитных организаций, говорит о том, что уровень репрессий внутри страны не снизился. Они продолжаются и приобретают новые формы, - объясняет Стрижак. - В первую очередь, конечно, силовики стараются работать с теми людьми, которые выехали: пытаться узнавать какую-то информацию, разговаривать. Не секрет, что есть телеграм- и фейсбук-аккаунты, которые пытаются выходить на связь, контактировать с людьми, обещать им что-то: паспорта, амнистию и все остальное. Но, как вы понимаете, это делается все не безвозмездно. Взамен они хотят информацию.

Как происходит подобное «общение»? Собеседник объясняет, что силовик сначала «ловит» человека на какое-то обещание.

- Например, они говорят: «Знаем, что у вас проблемы с паспортом» либо «Знаем, что у вас там родственники остались - давайте-ка вы будете с нами сотрудничать», - описывает схему глава BYSOL. - Сотрудничество, как правило, устроено таким образом: сначала дается какая-то элементарная задача. Например, могут показать какой-то аккаунт в социальной сети и сказать: «Знаете ли вы этого человека, какие у вас с ним взаимоотношения?» Казалось бы, вроде ничего страшного. Но дальше они начинают все больше и больше втягивать человека в агентурную деятельность. Например, заставляют его ходить на массовые мероприятия здесь, за рубежом, пытаться фиксировать людей, которые там находятся, либо фото-, либо видеофиксацией, либо просто записывать, что происходит. Дальше - больше. То есть человек все сильнее втягивается в эту всю ситуацию. И, безусловно, попытка выведать информацию о том, кто, где, когда участвовал - тоже часть задач, которые могут ставиться перед людьми, кого вербуют таким образом.

Еще одним методом получения информации об участниках протестов называют публичные просьбы опознать людей по фото, о которых «Зеркало» писало раньше. По словам правозащитницы инициативы Dissidentby Марины Косинеровой, поиск участников протестов по фото нельзя назвать новой практикой. Однако есть момент, о котором важно помнить.

- Думаю, что у силовиков уже есть архив фото не только из публичных источников, - продолжает Марина. - Но и из фото, которые были сделаны на телефоны осужденных по уголовным статьям 342 (Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, либо активное участие в них) и 293 (Массовые беспорядки). Телефоны, камеры и так далее. Поэтому тут есть дополнительная опасность для людей: когда им кажется, что их фото нет в публичном доступе, но они попали на другие снимки участников.

Также в последнее время, по словам Андрея Стрижака, силовые ведомства стали тщательнее подходить к проверкам тех, кто въезжает в Беларусь.

- Они пытаются очень пристально мониторить пересекающих границу людей. К нам приходят десятки сообщений, что ужесточается контроль на границе. Что гораздо больше сотрудников задействовано во время обработки одного человека, пересекающего границу. Что внимательно смотрят подписки, фотографии и все остальные вещи, которые могут где-то в телефоне у вас сохраняться. Это тоже один из источников пополнения сначала обвиняемых, а потом и осужденных по 342-й статье, - объясняет собеседник.

Андрей Стрижак отмечает, что активность силовиков в последнее время могла усилиться из-за попытки выполнить «план» задержаний по «народной» статье 342, сроки давности по которой истекают в 2025 году.

При этом он напоминает: срок давности считается не от 9 августа, а от момента «деяния». То есть за марши и акции, произошедшие осенью и зимой 2020 года, а также в 2021 году, задержания могут продолжаться и после августа.

Кроме того, по мнению главы BYSOL, участие в протестах могут переквалифицировать по другим статьям с большими сроками давности. Например, вместо 342-й возбуждать дела по ч. 2 ст. 293, срок давности по которой - 10 лет. По наблюдениям Марины Косинеровой, эта статья стала чаще встречаться в обвинительных приговорах, однако сложно оценить масштабы. У представителей «Вясны», к которым также обратилось «Зеркало», такой информации нет.

Напомним, ранее представитель BELPOL сообщал, что уровень репрессий в Беларуси значительно вырос еще с начала года. Об этом объединению рассказали источники в силовых структурах.

- Режим старается задержать всех, кто когда-либо засветился в протестной активности, даже если доказательная база практически равна нулю либо максимально косвенная, - говорил Владимир Жигарь. - По информации BELPOL, система сталкивается с огромной нехваткой рук, и работа идет, можно сказать, без выходных.