Саша Филипенко: «У меня заканчивается паспорт через полтора года. Потом я остаюсь без документов, и я не знаю, что я буду делать»

24 мая 2025 в 1748095200
Максим Искрин / «Зеркало»

В мае у Саши Филипенко вышла книга «Слон» - первый беларусский роман на тему российско-украинской войны. За неделю он стал бестселлером. Литовскому изданию Delfi писатель рассказал, как в 40 лет научился быть счастливым, получая угрозы от спецслужб, будучи в международном розыске и имея паспорт, срок действия которого истекает через плотора года.

Купить новую книгу Саши Филипенко на беларусском языке можно по ссылке. 25 мая писатель проведет живую встречу в Вильнюсе. Приобрести билет можно здесь.

«А Саша любит Беларусь?» Как преследования спецслужб попали в роман

- Саша, когда ты понял, что твоя жизнь удалась?

- Недавно. Я почитал статью про себя в Википедии и понял это. Раньше я предъявлял к себе много требований и мало ценил то, что сделал. Будто бы я всю жизнь себе говорил: всн, что у меня есть, - это не достижение, а норма. Первая книга - норма, вторая - норма. Я всн время ставил себе планку все выше и выше. А сейчас я очень счастливый, что я могу просто писать книжки и пьесы. Я просыпаюсь с хорошим настроением, я радуюсь жизни, я ловлю каждый момент. Это происходит супер-осознанно.

- Что конкретно тебя радует?

- Вот беларусские книги раскупили, и издатель сказал, что будет допечатывать тираж. Это же потрясающе! На белорусском языке! Это супер-круто, тем более, что мы не в своей стране. Это люди делают в изгнании. Это большое счастье. Похоже, 40 лет - это лучший возраст. Я чувствую себя молодым, я здоровый, у меня любимый сын. Я читаю классные книжки, смотрю классные спектакли, рыдаю на них, проживаю огромное количество эмоций, путешествую.

- Что случилось между ощущением, что жизнь не удалась, и осознанием счастья?

- Я поумнел, повзрослел и стал спокойнее. Проработал тревогу. У меня есть хорошая терапия и отказ от алкоголя. Когда не было бокса, не было терапии, был алкоголь, было трудно чувствовать счастье. Моя подруга - хирург в Вене, и каждый день она режет людей, оперирует детей с очень разными исходами. Когда мы с ней общаемся на фоне войны, друзей в Украине, репрессий в Беларуси, я начинаю по-другому смотреть на жизнь.

Не забывать про то, что нужно ценить каждый момент в жизни, что его надо правда ценить, потому что это совершенно удивительное что-то.

До этого был сложный период в жизни. Я с ним справился. Я стал другим человеком, за это время во мне случились фундаментальные перемены. Я стал ценить то, чего раньше не ценил, получать удовольствие от других вещей. И у меня ушла тревога. Раньше во мне было много тревоги, я эту тревогу прорабатывал и проработал. И были причины, почему она увеличивалась.

- Это связано с политикой?

- Конечно. На мне есть уголовное дело, я получал угрозы от спецслужб… Эти ребята не представляются, но мы не можем не догадываться. Самое поганое в этих угрозах, что они были систематические. Это было несколько месяцев постоянного преследования. Они писали страшные вещи в инстаграме, в телеграме, на почту. И ты блокируешь один аккаунт, а приходят новые… Они посылали сигналы, например, в связи с выступлением в Совете Европы. И это не способствовало тому, чтобы тревога уходила куда-то. Это было год назад. И это я описываю в «Слоне».

- А близких не трогают?

- Мои родители в Беларуси. Их вызывают на допросы, у них нет документов, они не могут уехать.

- Как не могут уехать?

- Потому что у них нет новых загранпаспортов (мама Саши - русская, отец - украинец - Прим. «Зеркала»). Их не дают. Когда домой приходят восемь автоматчиков и кладут родителей на пол, то у мамы это остается надолго. И это может повториться. И ты каждый день будто бы ждешь. Я же после этого не перестал молчать, продолжаю говорить. А в это время следователь спрашивает у папы, любит ли Саша Беларусь.

- Что ответил папа?

- Ответил, что да, Саша любит Беларусь. И было бы неплохо, чтобы Беларусь уже тоже начала любить Сашу.

- А Саша любит Беларусь? Назови свое любимое в стране.

- Конечно, да. Мне кажется, Саша любит ту Беларусь, которая уже не существует. Во-первых, Саша любит Беларусь своего детства. И ту Беларусь, которая может быть. И чем больше я путешествую по миру, чем больше стран я вижу, тем больше я понимаю, что у нас есть все, абсолютно все, для того чтобы быть очень классной страной. В Беларуси я люблю людей, очень классных людей с очень классным чувством юмора, очень спокойных, практичных, простых в общении. Я очень люблю Минск, в котором я чувствую себя дома, везде, на любой улице, где бы я ни находился в Минске. Я чувствую себя дома, как будто я не выходил из своей собственной квартиры. Я люблю ощущение дома. Это то, что я больше всего люблю в Беларуси. Я понимаю, что где бы я ни был, я не чувствовал себя так круто, как дома.

- На сколько лет тебя могут посадить?

- У меня статья 130, часть третья - это экстремизм. Мне приписывают, что посредством моих книг я обвинял три группы силовиков, еще кого-то и патриотически настроенных граждан, что привело к массовым протестам в Республике Беларусь. Я очень страшный человек. И за это грозит 12 лет. Я спросил, кто меня будет защищать. Мне сказали, что дадут адвоката по назначению, который заблокирует тебя, как только ты ему позвонишь. И так и случилось.

- Как в Европе с этим живется?

- У меня плохая статья: она все-таки террористическая, так что все равно даже в европейских странах нужно доказывать, что ты не верблюд. Например, у меня в Швейцарии раз в год закрывают счета, и нужно приходить и объяснять. Я объявлен в розыск в России, в Беларуси. Есть страны, где вышли мои книги. Например, в Таиланде и в Турции. Но я уже туда поехать не могу, потому что они меня экстрадируют. В Сербию мне не рекомендовали ездить. Надо гуглить каждую страну, в которую ты едешь.

- Твои книги переведены на 20 языков. Можно сказать, что ты - довольно громкий голос беларусов. Чувствуешь ли ты ответственность за это?

- Я никогда про это не думал. Скорее, я один из сильных голосов Беларуси. Я гражданин Беларуси, и моя ответственность рассказывать про то, что у нас происходят чудовищные вещи, недопустимые, что у нас мучают людей, убивают, похищают, и это недопустимо, и нужно об этом говорить, о том, что в Беларуси катастрофическая ситуация.

Любовь и дети

- Какое будущее ты хотел бы для детей или хотя бы для одного конкретного ребенка, своего?

- Мне кажется, мы им уже оставили планету Земля не в самом лучшем виде, к сожалению… Я должен оставить сыну возможность пожить в нормальном обществе, пока мне не удалось изменить общество в Беларуси, что сделать сложно. Я сделаю все возможное, чтобы у сына был паспорт страны, в которой он сможет голосовать, где его будут уважать и где будут всерьез относиться к нему как гражданину. А в 18 лет он сам выберет, где и как хочет жить: вернуться в Беларусь или жить в Швейцарии, в Германии, в Англии.

Я не знаю, гражданином какой европейской страны буду я, потому что у меня заканчивается паспорт через полтора года. Потом я остаюсь без документов, и я не знаю, что я буду делать.

- Как ты думаешь, ты хороший отец?

- Это очень странно, когда родители рассказывают, какие они классные. Об этом надо спрашивать у детей. Отцовство - это супер сложный путь. Мне есть куда расти. Из хорошего: я совершенно точно могу признавать свои ошибки, исправлять их, и сын знает, что отец извинится. Он знает совершенно точно, что отец его очень любит. Ты пытаешься не повторить ошибки своих родителей, но всегда, конечно, делаешь какие-то свои ошибки, новые.

- Какую ошибку ты сделал как родитель?

- Миллион ошибок я сделал. Я шипел на него, я выходил из себя, когда не нужно было. Мы садились на велосипеды и херачили куда-нибудь в горы на много-много километров… Я неправильно его мотивировал, когда нужно было по-другому это делать. Да, иногда нужно встряхнуть паренька и привести его в чувство… Но просто надо всегда с любовью все делать - и будет хорошо. Мне очень повезло с Ромичем, у меня великий сын. В смысле, ему 13 лет сейчас, он мудрее меня, лучше меня во всем. Я у него всему учусь. Единственное, что он не может посуду за собой убрать до сих пор. Все остальное - окей.

- Воспитывать ребенка надо с любовью, ты говоришь. Откуда ее брать?

- Чем больше в вас любви, тем больше вы можете ее отдавать. В какой-то момент, я думаю, что во мне ее было немного, а сейчас много, я думаю, что он это тоже чувствует.

- Ты в «Слоне» про свою настоящую любовь писал?

- Со мной не случалось ничего более прекрасного, чем когда я по-настоящему любил. Это совершенно потрясающее, окрыляющее чувство. Ты проживаешь это каждый день. У тебя водопады мурашек, когда ты смотришь на свою любимую женщину, и их становится только больше и больше день ото дня. Ты просто думаешь: «Вау, вот это девчонка, это что-то прекрасное». Настоящая любовь - это когда ты очень настроен на человека, когда ты готов исправлять что-то в себе, но не меняться полностью, когда ты просто счастлив рядом с человеком. Это сложно описать, потому что это где-то на границе, чего мы не улавливаем умом, но это потрясающе совершенно. Я постарался про это написать в «Слоне», да.